Карантин продлён. Что дальше?

 


= Опубликовано 03.04.2020 | Обновлено 28.04.2024 =

Карантин, собственно, никто так и не объявил. И чрезвычайную ситуацию — тоже. По-прежнему используется термин «режим нерабочих дней». И продляется он ещё на месяц — до мая. Это предварительно. Что будет потом — пока непонятно.

Карантин - опустевшая Москва
Карантин — опустевшая Москва

Забавно, что об очередном «обращении президента к нации» мне рассказали часа за два.

— Обязательно надо смотреть!

— А что там смотреть? И так понятно — каникулы продляем, «надо объединяться». А как и на что вы при этом будете жить — так то нас не касается.

Так и вышло.

Карантин — фактические шаги

Что самое плохое — никакие фактические шаги в речи президента РФ даже не наметились. Слушайте власти и ведите себя хорошо. Вот, собственно, и всё. Плюс немного духоподъёмных «нам надо вместе», «мы все должны» и прочее словоблудие. Вопрос в том, кто такие эти «мы», и «нам» — это кому?


 


Ах, да — ещё зарплата якобы сохраняется. Именно якобы. Потому что как её сохранять, когда денег попросту нет — никому не понятно. Всё как обычно: главное — красиво сказать, а там — хоть трава не расти.

Особенно мне нравятся новые термины в стиле «вынужденная самоизоляция», «режим нерабочих дней» и им подобные. Как можно ставить вместе слова «вынужденная» и «самостоятельная»? Но ведь ставят же…

Что это значит? А это значит, что то, что скоро начнётся, будет не голод, а «вынужденный самоЗОЖ». Ну и грабежи на улицах наверняка станут также «вынужденными мерами».

Из речи было понятно — ничего правительство для ликвидации ситуации предпринимать не собирается. Очевидно, по их мнению, ситуация должна рассосаться сама собой. Отсюда этот режим пассивного ожидания.

Особенно мне понравились вызывающие слезинку слова о героях-медиках. Которых даже марлевыми повязками никто не обеспечил. Врачи, вы — герои! Вот и геройствуйте на здоровье дальше! Бог в помощь!

В целом, очередное выступление президента России наглядно показывает — ничего, кроме очередного пустословия, у правительства для нас нет.

И, по большому счёту, даже сказать им — и то нечего.